Слово Святейшего Патриарха Кирилла по случаю 95-летия со дня рождения митрополита Никодима (Ротова)

15 октября 2024 года Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл в храме благоверного князя Александра Невского в одноименном скиту близ Переделкина совершил панихиду по приснопоминаемому митрополиту Никодиму (Ротову). Перед началом богослужения Предстоятель Русской Церкви произнес Первосвятительское слово в память о выдающемся иерархе, 95-летие со дня рождения которого отмечается сегодня.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

Мы вспоминаем Преосвященного митрополита Никодима — сегодня исполняется 95 лет со дня его рождения. Владыка не дожил до тех лет, когда обычно умирают здоровые и сильные люди. Он был сильным человеком, духовно очень сильным, волевым, а вот его здоровье было подорвано. Подорвано не вредными привычками, не излишествами — он вел очень скромный образ жизни, — а теми обстоятельствами, в которых находилась тогда наша Церковь. Немногие из иерархов — даже не вспомню ни одного имени — говорили тогда властям слово «нет»; таким человеком был только владыка Никодим.

По разным причинам не говорили слово «нет». Многие сидели в тюрьмах и лагерях долгие годы и, освободившись, радовались возможности вернуться к служению Церкви. Кто-то, взирая на опыт жизни своих предшественников и в полной мере сознавая, в каких условиях существовала Церковь, не желал осложнять личные отношения с властями и тоже не говорил слово «нет». Это слово первым произнес — и произносил неоднократно — владыка митрополит Никодим, защищая в тяжелейшие годы уже новых гонений на Церковь все то, что дорого русскому православному народу — храмы, монастыри, богослужения.

Когда владыку митрополита назначили в Ленинград, все мы, верующие ленинградцы, и в первую очередь духовенство, восприняли это назначение с большой скорбью, потому что нам казалось, что это чужой для Церкви человек. Так быстро сделал карьеру, так отличался от архиереев дореволюционного и послереволюционного рукоположения — казалось, придет такой человек и разгромит остатки церковной жизни в Северной столице. Но первое, что сделал владыка митрополит Никодим, взойдя на Ленинградскую кафедру, — это отмена цензуры на проповеди. До его пришествия каждый священник, который собирался сказать проповедь, должен был записать ее и отправить в двух экземплярах в епархиальное управление. Один экземпляр оставался в епархии, а второй направлялся уполномоченному Совета по делам религий. Мой отец никогда не отправлял своих проповеди, и когда его кто-то спрашивал, в том числе уполномоченный, почему он это не делает, ответ был такой: «Я проповедей не произношу». — «Ну как же, Вы каждое воскресенье проповедуете!» — «Нет, я приветствую людей. Я начинаю слово с поздравления с праздником, а проповедь начинается со слов “Во имя Отца и Сына и Святого Духа”». Вот так приходилось, что называется, дипломатией заниматься, с тем чтобы остановить руку гонителей.

Но вот пришел владыка Никодим и первое, что сделал, — отменил всякую цензуру на проповеди. Больше не надо было сдавать никаких письменных текстов. Ну а потом чем дальше, тем больше. Во-первых, нас поражали его богослужения. Он служил очень долго. Служба в Никольском соборе, тогдашнем кафедральном, начиналась в шесть, а заканчивалась иногда в одиннадцатом часу. Мы спрашивали: «Владыка, а что так долго служим? Может, побыстрее? Люди устают». Но он отвечал: «Люди не устают. Видишь, они стоят до самого конца. А что у нас есть кроме службы? Ничего! Мы не можем проповедовать открыто, обращаясь ко всему миру, или писать тексты, которые хотели бы писать. Мы ничего не можем делать, мы во всем ограничены — у нас осталось только богослужение. Вот пусть это богослужение и будет долгим. Кто-то простоит всю службу, кто-то придет и уйдет, но, чем дольше мы служим, тем больше людей помолятся вместе с нами».

Вот таким был владыка митрополит Никодим. Он действительно жизни своей не жалел. Страдал диабетом, были большие угрозы его здоровью, и, в конце концов, у него произошел первый инфаркт. А этих инфарктов было семь — он умер в 48 лет от седьмого. И когда кто-то поднимает голос с некой критикой в адрес приснопамятного владыки митрополита Никодима, я обычно отвечаю: «Те, к кому вы сопричисляете митрополита, когда его критикуете, вообще-то прожили долгую безмятежную жизнь. В 48 лет от седьмого инфаркта не мог умереть иерарх, безразличный к делам Церкви и к заботе о своей пастве».

Владыке удалось, может быть, самое невероятное — ему удалось спасти епископат нашей Церкви. Был запрет на рукоположение — конечно, негласный, но добиться рукоположения иерарха было практически невозможно. Тогда владыка пошел на некую дипломатическую хитрость. Возглавляя Отдел внешних церковных связей, он стал назначать на важные зарубежные точки, как тогда говорили, молодых архимандритов или иеромонахов, а в связи с тем, что они отправлялись за границу, ссылаясь на это обстоятельство, рукополагал их в архиереи. Такой владыка служил два-три года, а затем возвращался в Россию и через Синод получал новое назначение. Таким образом и был спасен епископат Русской Церкви — это одно из самых великих достижений владыки.

Ну а другое достижение, считаю, то, что он стал привлекать молодежь. Не больных, в том числе на голову, которых можно было практически без экзаменов принять в духовные школы, и светская власть этому способствовала, а здоровых, образованных, нередко с высшим образованием. Он это делал, несмотря на жесткое сопротивление тогдашних властей в лице уполномоченного Совета по делам религий в Ленинграде. Ему это удавалось, и многие молодые люди по благословению владыки принимали постриг, становились кандидатами в архиереи, а затем рукополагались владыкой и назначались на разные кафедры.

Наверное, то, о чем я сейчас говорю, малопонятно современному духовенству, потому что мы живем в совсем другое время. Но люди старшего поколения помнят те времена. Помнят, как было небезопасно в храм ходить, если ты на хорошей работе. Невозможно было проявлять свою религиозность. Многие таились, оставаясь глубоко верующими людьми, но желая сохранить возможность работать, кормить свою семью, помогать детям получать образование и вступать на жизненный путь. Трудное было время, и, конечно, появление владыки митрополита Никодима, как я уже сказал, в корне изменило положение Русской Православной Церкви в Советском Союзе. Он остановил руку гонителей, он содействовал возрождению русского епископата, рукоположению новых образованных людей, которые затем заняли архиерейские кафедры и продолжили дело владыки митрополита Никодима.

С радостью и благодарностью Господу отмечаю, что в добром здравии пребывает ближайший ученик владыки Никодима — владыка митрополит Ювеналий, который, несмотря на возраст, полон сил, совершает богослужения, проповедует. Он, как и я, является свидетелем всех тех великих свершений, которые владыка митрополит Никодим принес на алтарь Церкви и Отечества. Мы вспоминаем сегодня его имя, и я призываю всех горячо помолиться, чтобы Господь простил грехи, вольные и невольные, приснопамятному Пресвященному митрополиту Никодиму и сотворил вечную молитвенную о нем память в наших сердцах. Аминь.

Патриархия.ru